Дениса Никандрова называли одним из самых известных следователей по особо важным делам, он пал в «войне силовиков».
Судья Тагилстроевского районного суда Нижнего Тагила Татьяна Шалагинова удовлетворила ходатайство об условно-досрочном освобождении бывшего первого заместителя начальника столичного главка Следственного комитета России — генерала Дениса Никандрова, получившего 5 лет 6 месяцев колонии по делу о взятке за выход из СИЗО соратника вора в законе Захария Калашова (Шакро Молодого), сообщает Znak.com со ссылкой в аппарате суда.
Денис Никандров
Материалы на освобождение Никандрова поступили в суд 11 мая. Интересы заключенного представлял адвокат Эдуард Гриценко. Администрация колонии, к слову, и прокуратура поддержали ходатайство об УДО. Как было заявлено на суде, Никандров имеет положительную характеристику, а также поощрения за время пребывания в местах заключения.
Наказание экс-генерал отбывал в ИК-13 Нижнего Тагила «Красная утка», в которой сидят представители силовых ведомств.
С учетом принятого сегодня решения силовик выйдет на свободу на 1 год 6 месяцев и 11 дней раньше положенного ему срока. При этом сейчас у всех сторон есть 10 дней на обжалование постановления Тагилстроевского райсуда через Свердловский областной суд.
Никандрова, а также ряд других высокопоставленных сотрудников СК задержали летом 2016 года. По версии обвинения, Никандров был одним из высокопоставленных сотрудников СКР, который получил взятку за смягчение обвинения Андрею Койчукову (Итальянцу), приближенному вора в законе Захария Калашова (Шакро Молодого).
Однако «Новая газета» связывает дело Никандрова не с обычной взяткой, а с войной силовиков, в которой молодой сотрудник тогда еще волгоградской прокуратуры Денис Никандров стал одним из самых ее активных участников. Его бывшие коллеги вспоминают, что у себя в регионе Никандров зарекомендовал себя как высококлассный специалист, которому давались самые сложные налоговые преступления.
«Денис, когда только устроился в управление, внешне напоминал типичного ботаника — худощавый, массивная шевелюра на голове, очки в круглой оправе. И вот этот забавный парень первым начинает раскрывать сложные налоговые преступления. И главное — с таким качеством… Это ведь только кажется, что в суд можно передать любое дело, но на самом деле привлечь к ответственности — значит установить умысел, найти и изъять нужные документы, эффективно допросить всех. Денис подходил к работе скрупулезно: тщательно изучал практику, днями готовился к допросам свидетелей, вычерчивал какие-то схемы. Для него уголовное дело было математической задачкой. И с каждым годом он решал ее все быстрее и быстрее», — рассказал «Новой» один из сотрудников волгоградской прокуратуры, работавший с Никандровым.
В Москву молодого специалиста командировали после начала дела ЮКОСа, где он впервые закрыл глаза на грубое процессуальное нарушение — выступил понятым в одном из следственных действий. Вскоре его перевели в центральный аппарат только что созданного Следственного комитета при прокуратуре, где ему поручили дело Дмитрия Довгия (экс-руководитель Главного следственного управления СКП РФ обвинялся в получении крупной взятки в 750 тысяч евро «за решение вопроса» от предпринимателя Руслана Валитова). Несмотря на то что в деле отсутствовали доказательства получения обвиняемым денег, а обыски у экс-главы ГСУ СКР ничего не дали, Никандров все равно довел дело до суда, основываясь лишь на показаниях свидетелей с проблемной памятью и собственном желании вытянуть счастливый билет.
Довгия осудили, а Никандров вскоре стал одним из самых молодых генералов СКР. Следующим его громким делом стало расследование мошенничества в бюро Интерпола по борьбе с оргпреступностью на территории СНГ. Бывшего главу бюро генерала Александра Бокова и двух его подчиненных отправили под суд на основании показаний все того же банкира Руслана Валитова.
Несколько месяцев спустя Никандров возглавил расследование дела в отношении подмосковных прокуроров, попавшихся на взятках за крышевание подпольных казино. «Игорное дело» 2011 года положило начало противостоянию между Генпрокуратурой и только что выведенным из ее состава Следственным комитетом. СМИ активно подхватили этот конфликт: Юрий Чайка обвинял СКР в грубых нарушениях закона и бездоказательности «игорного дела», а Бастрыкин заявлял, что его сотрудники собрали неопровержимые доказательства вины подчиненных генпрокурора.
Генпрокурор Юрий Чайка тогда раскритиковал «игорное дело»
«Новая» пишет, что провокатором этого конфликта выступала ФСБ, а основным ее орудием выступал Денис Никандров, которого даже взяли под государственную защиту. Вскоре Никандров начал подбираться к сыну генпрокурора Артему Чайке, проверяя его на причастность к деятельности подпольных казино, однако в 2012 году премьер-министр Дмитрий Медведев встретился с Бастрыкиным и Чайкой и призвал их не впутывать в межведомственные разборки членов семей. Конфликт затух и перерос в «холодную войну», в ходе которой то Бастрыкин, то Чайка отпускают в адрес своего оппонента различные замечания.
«Знакомые Никандрова рассказывают, что следователь первое время переживал по этому поводу — впервые в карьере он не довел дело до конца. Он в принципе знал, что его руками выполнялась другая задача — сделать прокуратуру лояльнее. Но как следователя его не устраивало то, что дело развалилось», — сообщает «Новая газета».
По службе Денис Никандров сдружился с тогдашними руководителями антикоррупционного главка МВД — Денисом Сугробовым и Борисом Колесниковым. И на его глазах этих высокопоставленных и очень влиятельных друзей втоптали в ходе очередной операции ФСБ — в 2014 году Никандров слышал почти каждый допрос сотрудников Следственного департамента МВД, которых допрашивали по делу генерала Сугробова.
Дело генерала Сугробова стало одним из самых громких коррупционных дел в России. 41-летний Сугробов также был одним из самых молодых генералов в министерстве - он получил звание генерал-майора в 36 лет и возглавил главное управление экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД России.
По версии следствия, в 2011 году Сугробов создал преступное сообщество, в которое вошли подчиненные ему сотрудники. Помимо Сугробова, обвиняемыми проходили девять человек, в том числе заместитель генерала Борис Колесников, который летом 2014 года выпал из окна во время допроса в Следственном комитете.
Денис Сугробов
Как утверждало следствие, участники преступного сообщества фактически сами создавали, а затем документировали несоответствующую действительности оперативную информацию о якобы преступной деятельности конкретных лиц.
Группа Сугробова попала под следствие после того, как попыталась спровоцировать на получение взятки одного из начальников управления собственной безопасности ФСБ Игоря Демина. Уголовное дело в отношении генерала и его подчиненных было возбуждено в феврале 2014 года.
СМИ сообщали, что арест Сугробова организовал генерал ФСБ Олег Феоктистов, который в 2016 году работал в "Роснефти" и вместе с главой компании Игорем Сечиным написал заявление на министра экономразвития Алексея Улюкаева, обвинив его в вымогательстве 2 млн долларов.
«Особенно Дениса впечатлил допрос Николая Будило, который в СД МВД расследовал хищения Браудера и потом попал в «список Магнитского». Коля имел в системе такой же вес, как и Денис, — тоже на первых ролях, среди коллег стоял особняком. И вот одним вызовом на допрос с него сняли эту лычку — гуляй, Коля, теперь ты такой, как все. Денис это видел», — рассказывает знакомый Никандрова.
Олег Феоктистов посадил министра экономразвития Алексея Улюкаева за «корзинку с колбасой» от Сечина
Источник «Новой» вспоминает, что Никандров вместе с Колесниковым, Сугробовым, другими руководителями МВД и даже сотрудниками ФСБ часто ездил на охоту. Именно во время одного из охотничьих пикников Борис Колесников стал узнавать, действительно ли глава ФСБ Александр Бортников утратил доверие к замначальника УСБ ФСБ Олегу Феоктистову. Вскоре сотрудники ГУЭБиПК МВД возбудили дело о получении взятки, отправив своего агента к замначальника 6-й службы УСБ ФСБ Игорю Демину.
«В действительности же эти действия оказались частью изящной комбинации особистов Лубянки, которые сами инициировали этот оперативный подход и убедили в его надежности Колесникова, а в конечном счете посадили полицейских по обвинению в провокации взятки и создании ОПС», — говорится в статье «Новой».
Денис Никандров на протяжении всего расследования положительно отзывался о своих друзьях и был уверен, что их оправдают. Однако Борис Колесников погиб, выпав во время одного из допросов из окна, а генерала Сугробова приговорили к 22 годам колонии, после апелляции снизив срок до 12 лет.
После этого дела Никандров перешел в ГСУ СКР на должность замначальника управления — эту должность ему предложил новый начальник УСБ СКР Михаил Максименко, которому его порекомендовали бывшие коллеги Никандрова из Волгограда. И Никандров, и Максименко одними из первых пали в так называемой четвертой силовой войне.
Начало четвертой силовой
Точкой отсчета в новом противостоянии ведомств стала перестрелка у столичного ресторана Elements в конце 2015 года. Хотя этот конфликт сложно назвать противостоянием, так как удары наносила лишь одна сторона — ФСБ. А в роли груши выступил Следственный комитет, которому уже в открытую предрекают скорую реформу и частичное возвращение в состав Генпрокуратуры.
Перестрелка на Родчельской началась со спора между двумя женщинами — дизайнером Фатимой Мисиковой и ресторатором Жанной Ким. Последняя якобы задолжала первой за сделанный ремонт, но не захотела платить. Тогда Мисикова обратилась к своей подруге, гражданским мужем которой оказался вор в законе Захарий Калашов по прозвищу Шакро Молодой. Под предлогом возврата долга криминальный авторитет попытался через своих подручных убедить Жанну Ким переписать свой ресторан на другого человека, однако бизнесвумен смогла найти надежных защитников из адвокатской коллегии «Диктатура закона».
Для защиты ее интересов в ресторан прибыл бывший офицер КГБ Эдуард Буданцев, который столкнулся там с бойцами Шакро, которых возглавлял криминальный авторитет Андрей Кочуйков по прозвищу Итальянец. Переговоры быстро переросли в драку, а потом и в перестрелку, в ходе которой Буданцев застрелил двоих нападавших и ранил еще четверых. Только после этого на место прибыли сотрудники полиции, арестовавшие половину участников конфликта.
Арест Андрея Кочуйкова запустил цепную реакцию, приведшую, в конечном счете, к аресту Михаила Максименко, Дениса Никандрова и еще нескольких сотрудников СКР. Уже известно, что сторонники и партнеры Шакро Молодого предложили руководству УСБ СКР и ГСУ СКР по Москве крупные суммы денег за освобождение Итальянца из тюрьмы. Известно и то, что все эти переговоры и действия не укрылись от сотрудников ФСБ, которые задержали почти всех взяткодателей и взяткополучателей.
Из материалов, попавших к корреспондентам «Новой газеты» следует, что арест Буданцева и Итальянца почти сразу же стал предметом обсуждения между Максименко, Никандровым и его начальником — главой ГСУ СКР по Москве Александром Дрымановым. В первую очередь, генералы СКР обсуждали необходимость объективного расследования в отношении Эдуарда Буданцева. Позже в разговоре всплыла возможность переквалифицировать обвинение Итальянцу с вымогательства на самоуправство, что позволило бы тому выйти из-под стражи.
«Ближе к концу марта я встретился с Максименко в одном из кафе в районе Покровки. Зашел разговор об этом деле. Я доложил, что имеются основания для переквалификации дела о вымогательстве на самоуправство. Максименко сослался на своего товарища Дмитрия Смычковского — предпринимателя, который каждую неделю много времени проводил в комитете. Я сказал, что надо взвесить все юридические моменты. Максименко сказал что-то вроде такого: не хочешь сам переквалифицировать — отдай [начальнику ГСУ СК по ЦАО Алексею] Крамаренко. Он, мол, накупил много недвижимости, у него сейчас нет денег платить налоги, и вот он одолевает Максименко просьбами дать возможность заработать», — цитирует «Новая» показания Никандрова, данные им следователям ФСБ.
Вскоре Дрыманов приказал Никандрову отдать дело Итальянца Крамаренко с последующим освобождением из СИЗО за истечением предельного срока содержания под стражей. Такое же предложение Никандров получил и от заместителя Максименко Александра Ламонова, тоже получившего взятку за освобождение Итальянца, но не от Смычковского, а от ресторатора Олега Шейхаметова.
В конце июля 2016 года оперативники Управления «М» ФСБ задержали сперва Шакро Молодого, а затем и Дениса Никандрова вместе с Михаилом Максименко и Александром Ламоновым. Так началось громкое дело о взятках генералов СКР. Источник «Новой» рассказывает, что Бастрыкин пытался прикрыть своих подчиненных, говоря что-то о боевом братстве и отказываясь выносить постановления о возбуждении уголовных дел, но сдался.
Нерушимой стеной он встал только тогда, когда чекисты пришли за его давним товарищем Александром Дрымановым — из-за этого Дрыманов долго фигурировал в деле лишь как свидетель, хотя против него собрана доказательная база и в суде прокурор (ведомство давнего противника Бастрыкина Юрия Чайки) обвинил его в получении взятки.
Однако в марте 2019 года ФСБ России предъявила экс-начальнику столичного главка Следственного комитета России генералу Александру Дрыманову окончательное обвинение во взятке по двум эпизодам. Как отмечается, свою вину офицер не признает. Дрыманов считает, что его оговорил бывший подчиненный — генерал Денис Никандров.
Александр Дрыманов
Никандров и Ламонов (его сына ФСБ угрожала привлечь к уголовной ответственности на оставшихся неясными для общественности основаниях) в свою очередь признали свою вину, чтобы смягчить наказание, и рассказали все подробности получения взятки. От показаний отказался лишь Михаил Максименко, который заявил о своей невиновности, провокации со стороны ФСБ и вынужденном характере показаний своих бывших подчиненных. Его осудили на 13 лет колонии.
В августе 2018 года Мосгорсуд признал Никандрова виновным по части 6 статьи 290 УК РФ («Получение взятки») и дал силовику 5 лет 6 месяцев колонии. В срок отбытия наказания ему зачли время, проведенное в СИЗО. Также суд лишил Никандрова звания генерал-майора юстиции и запретил занимать должности в правоохранительных структурах и органах власти в течение трех лет.
На суде Никандров утверждал, что его арест стал реакцией недобросовестных сотрудников правоохранительных органов на его антикоррупционные расследования.
«Я считаю, что это месть за «дело подмосковных прокуроров», — говорил Никандров.
