Об отношении к калекам на УВЗ и перспективах выживания в Нижнем Тагиле с инвалидностью.
Работнице Уралвагонзавода Жанне Нефедовой 6 марта 2019 года упал на руку неисправный пресс, штампующий металлические заготовки. Жанне ампутировали левую кисть. Спустя два месяца она готовит иск к предприятию, чтобы за счет компенсации оплатить высокотехнологичный электрический протез. Без него мать двоих детей не сможет рассчитывать на прежний уровень дохода и обеспечить семью. Но шансы на получение дорогого устройства за счет государства невелики. Об отношении к калекам на УВЗ и перспективах выживания в Тагиле Жанна рассказала изданию ЕАН.
- Как вы потеряли запястье?
-Это случилось 6 марта около 21:00. Я работала во вторую смену, на участке штамповки. Привожу порезанный металл на свой участок краном или кран-балкой. Кладу заготовку в пресс, нажимаю две кнопки, пресс штампует, я продвигаю заготовку дальше, снова пускаю пресс, и так далее. Штампуем все детали - и для танков, и для вагонов. Потом достаем, убираем масло, чистим от заусениц. Черная, тяжелая в физическом плане работа. Но если ты женщина и не имеешь образования, только там можно зарабатывать такие деньги – 32 тыс. рублей у меня зарплата была. Оплата сдельная, поэтому простаивать невыгодно.
Пресс на моем участке пришел из ремонта. Мы вместе с наладчиком его опробовали и выявили две неисправности. Первая – шайбы после прессовки оставались в верхней части штампа, не выпадали. Вторая - заготовка прилипала к нижней части штампа. Да так крепко, что ее никак нельзя было вручную оторвать. Ее надо отколачивать. Это вообще запрещено. Тут же я пригласила мастера, он вызвал начальника ремонтного цеха. Вернули в ремонт. Потом пресс пришел, вроде как отремонтированный. Мы снова смотрим с наладчиком - одна неисправность удалена. Выталкиватели шайбы сверху работают. А вот снизу заготовка после удара как прилипала, так и прилипает. Я снова зову мастера, но он говорит: "Жанн, отколачивай. Надо-то 240 штук. Делай, надо аварийно". Ну, я и начала работу. И получилось так, что шайба после удара прилипла, я начала ее отбивать и штамп сработал самоходом, без кнопок. Рука в прессе оказалась.
- Руку можно было спасти?
-Нет, сразу ампутировали и сказали, что надо готовиться к протезированию. Сохранять нечего было. Я потеряла лучевое запястье. После выписки мне дали третью группу, рабочую, 40% утраты трудоспособности.
- Кто виноват в этом ЧП?
-Похоже, сначала виноватой хотели сделать меня. На следующий день ко мне в больницу приезжало начальство. Начальник цеха, его зам и спецотдел – инженер по технике безопасности. Пытались мне навязать свою версию. Я в шоковом состоянии, под наркозом, а они производят давление. Хотели, чтобы я подписала их показания, взяла вину на себя. Вроде как я сама нарушила технику безопасности, руку туда сунула. Я ничего не подписала, так и ушли.
Потом звонить начали. Выговаривали, что я от них завишу сейчас. Начальник цеха Анатолий Борисович Балуев мне конкретно заявил, что он царь и бог в моем положении. Спрашивал, думаю ли я о своем будущем, где буду работать после реабилитации. Прямо сказал: «Мне нужна ваша подпись. У нас по закону никто не обязан вам предоставить работу. Я могу вам дать работу, а вы сопротивляетесь».
Акт о несчастном случае в итоге прислали по почте. Мне они вменяют, что я работала, не соблюдая технику безопасности. Не поставила заготовку на специальный кронштейн. Так у нас никто не ставит. Кронштейны разболтанные, кое-как крепятся на проволочках. Когда пресс делает ход, происходит сильный удар, и заготовка подпрыгивает. Если она лежит на этом кронштейне, он на проволочках пружинит, и заготовка может и мне прилететь, и тому, кто рядом прошел. Чтобы этого не произошло, я на дно пресса положила прорезиненный круг. У нас такими весь участок пользуется, круги более устойчивы, и с них заготовка никуда не девается. Только прикипает к штампу. Еще вменили, что я работала без перчаток. А их у нас вообще нету. То кладовщица не получила, то лимит исчерпан. Но основными виновниками ЧП в итоге признали трех человек: мастера, начальника смены и замначальника цеха.
- Что вы планируете делать дальше?
-Сейчас я прохожу медицинскую комиссию, которая принимает решение по протезированию. Я съездила в Екатеринбург, где мне рекомендовали прописать в карту программы реабилитации протез с внешним источником энергии. На руку закрепляются датчики. И когда шевелишь двумя руками, от этих датчиков работает рука. То есть если к ней привыкнуть, ты будешь, в принципе, как полноценный человек. С ней я себя смогу обеспечивать сама. Сегодня 50% обеспечения на моих детях. Я не могу ни с замками справиться, ни с пуговицами. Я не могу что-то открыть, подержать. Ту же сковородку взять, чтобы перевернуть котлеты, не могу. Это делают за меня дети.
Имея такой протез, я могу себя обслуживать на 90%, не нуждаясь в чужой помощи. На сегодняшний день МСЭ наша (медико-социальная экспертиза), имея на руках заключение областной комиссии, мне отказывает в получении такого протеза, ничем не аргументируя. Они предлагают тяговый протез. По функциям он намного хуже. Он может только взять и разжать. Даже кружку не всегда можно таким протезом зацепить. Я нуждаюсь именно в том протезе, который мне прописали в Екатеринбурге. Я хочу жить, сама себя обслуживать, а не на детских шеях сидеть.
Я физически устаю. У меня давление, постоянная усталость. Живу на обезболивающих, пачками пью «Кетанов». За психологическое состояние спасибо детям. У меня ребенок девятый класс заканчивает. Мне еще ее учить надо. Бывает очень тяжело, но если я упаду духом, кому мои дети нужны? Я-то не нужна. Родителей, братьев, сестер нет, дочерей воспитываю одна. Когда работала, всем нужна была. Месяц могла в третью смену работать, когда никто не соглашался. Зная, что можно чуть-чуть больше заработать, шла и работала. Я субботы брала все сколько можно.
Что будет, не знаю. Была в отпуске, сейчас на больничном. Работать пока не могу по медицинским показаниям. Если предприятие предоставит рабочее место с учетом моих медицинских ограничений, наверное, смогу рассчитывать на должность распределителя работ. Это 12 тыс.
Я обратилась в независимый профсоюз «Солидарность». Сейчас мы готовим документы для подачи иска против Уралвагонзавода. Буду требовать физическую и моральную компенсацию и покупать хороший протез.
ЕАН обратился за уточнениями насчет того, что рассказала Жанна Нефедова. Руководитель экспертного состава тагильского филиала бюро медико-социальной экспертизы Лидия Губа рассказала, что окончательное решение о том, какой протез получит Нефедова за счет «Фонда социального страхования», будет принято 4 июня. Рекомендации к получению сложного устройства тагильчанка получила в компании, которая и занимается протезированием. Но сейчас врачи и представитель страхователя рекомендуют Жанне простой протез с минимальным функционалом.
«Понимаете, это поэтапный процесс. Нужно, чтобы у нее сформировалась культя и чтобы Жанна Анатольевна адаптировалась. У нас, например, есть молодой человек, он год проходил с обычным протезом, и уже потом мы рекомендовали ему сложный протез. Кроме того, комиссии нужно обосновать, зачем человеку высокотехнологичный протез, исходя из его дальнейшей трудовой деятельности. Если будут веские основания, чтобы выдать ей протез с внешними источниками, оно будет принято. На сегодняшний день их нет. Жанна Анатольевна сейчас проходит тесты в Центре занятости, где определяется, исходя из ее образования и способностей, кем бы она могла работать. Если ее новая деятельность будет возможна только с протезом с внешними источниками питания, тогда это другое дело. И не надо забывать, что у Жанны Анатольевны пострадала левая кисть, а она правша. То есть выполнять большинство привычных манипуляций она может, придерживая предметы левой рукой», - говорит Губа.
Председатель независимого профсоюза НПС «Солидарность Алексей Димитров, защищающий интересы Нефедовой, уверен, что женщина может рассчитывать на последующее трудоустройство на УВЗ и современный протез.
«Жанну никто не увольнял, и ее начальник в корне неправ, полагая, что завод не обязан предоставить ей другую работу по способностям. Современный протез ей нужен, чтобы ощутить себя полноценным человеком. Вина предприятия в травме Жанны доказана, факты психологического давления на нее зафиксированы. Мы имеем все основания для истребования компенсации физического и морального вреда и вскоре подадим документы в суд».
