18 сентября Сергей Носов был переизбран на второй срок в должности мэра Нижнего Тагила с результатом свыше 90% голосов и стал единственным «сильным главой» в области с таким рейтингом. Несмотря на высокую популярность самого Носова, поддержанная им команда депутатов Нижнетагильской городской думы не смогла получить руководящих постов в новом созыве, что привело к дискуссии в СМИ о разладе в отношениях между Носовым и градообразующими предприятиями — Уралвагонзаводом и НТМК. В интервью Znak.com глава Нижнего Тагила рассказал, почему он лично выступает против административного контроля и политической монополии в гордуме, продолжатся ли споры города с региональной властью за бюджетное финансирование и готовит ли он себе преемника на случай нового «путинского призыва» в губернаторы.
— Сергей Константинович, на сентябрьских выборах вы показали лучший персональный результат в регионе. На первом сроке вы часто конфликтовали с областью, отстаивая интересы Нижнего Тагила. На ваш взгляд, сейчас эти отношения изменятся?
— Выборы 2012 года были «выборами надежды», у избирателей были ожидания, что ситуация в городе изменится к лучшему. Они мечтали не о «войне» с регионом — их это вообще не сильно заботит, потому что борьба за ресурсы — не их прерогатива. Люди должны видеть результат и иметь возможность убедиться в том, что власть для них работает.
Если на выборах 2012-го была надежда на улучшение, то в 2017-м, когда избиратели увидели, что обещанное выполняется, у них появилась уверенность: развитие есть, развитие будет. Это накладывает на руководителя двойную ответственность. Поэтому самое сложное еще впереди.
— И как в этом случае взаимодействовать с вышестоящей властью?
— Я всегда говорил, что если с регионом вместе работать, участвовать в федеральных программах, сделать можно гораздо больше. Даже отсутствие чисто эмоциональных, субъективных вещей позволяет гораздо лучше решать вопросы. Мы уже в этом году, например, строим и реконструируем сразу восемь улиц — таких объемов за все предыдущие пять лет не было. Думаю, что еще больше результаты взаимодействия проявятся в 2018 году.
— Почему именно в 2018-м?
— На этот раз понимание того, как будут развиваться определенные городские проекты, у нас с областью появилось гораздо раньше, чем при работе над бюджетом 2017-го. А вообще конфликты и с Екатеринбургом, и с Нижним Тагилом прошли полтора года назад.
— Что именно тогда произошло?
— Известные события: с переходом Владимира Георгиевича Тунгусова в администрацию губернатора конфликт с Екатеринбургом был исчерпан. Что касается Нижнего Тагила, то я всегда говорил: чем быстрее будет снята неопределенность по выборам губернатора Свердловской области, тем быстрее начнется конструктивная работа. Это и произошло. Мы перестали видеть друг в друге конкурентов, мы работаем вместе.
— В прошлом область критиковала Нижний Тагил за закредитованность. В этом году проблема сохраняется?
— Я не согласен с тем, что нас область критиковала. Скорее, в СМИ информация проскальзывала и интерпретировалась неверно. Если сравнивать размеры бюджетов, у Нижнего Тагила закредитованность гораздо меньше, чем у области. Другой вопрос, что лучше, конечно, работать с бюджетными средствами, потому что проценты съедают часть денег. Но совсем без банков не обойтись — существуют кассовые разрывы, есть другие моменты. И такой серьезный вопрос: совместные проекты, например по строительству школ, благоустройству дворов, у нас с областью софинансируются в объеме 50/50, хотя экономическая мощь региона и города несопоставимы!
Банковский кредит — это инструмент мировой экономики, и если хочешь развиваться, надо уметь им пользоваться. Да, проценты жалко. Но не развивать город тоже нельзя.
— Сколько в итоге сейчас долгов у Нижнего Тагила?
— На данный момент именно кредитных долгов — миллиард. И при этом мы смогли достаточно серьезно оптимизировать банковский процент на эти кредиты — выходит порядка 9% годовых. В этом плане мы нормально себя чувствуем.
— Есть ли у вас планы от этого долга в ближайшее время избавиться?
— Мы планируем держаться на этом же уровне. Если выбирать между развитием города и погашением кредитов — я за то, чтобы развиваться. У нас много проектов с инвестиционным кредитованием, те же «Светлый город» и «Безопасный город», по которым приходит время начинать рассчитываться. Регион об этом знает и принимает это.
— Новый бюджет будет верстаться без дефицита?
— Бюджет города, согласно Бюджетному кодексу, в идеале должен быть бездефицитным. Но тогда нужно понимать, что бюджет, с которым мы входим в год, будет не только без дефицита, но и без развития. Бюджет развития, по нашему опыту, окончательно формируется только к середине следующего года. Это большая проблема, потому что муниципалитетам нужно еще время на выполнение конкурсных процедур. А когда начинать работу на самих объектах?
Надеюсь, что в этом году принципиальное понимание по программам 2018-го у нас появится уже в октябре и бюджет развития сверстается к концу первого квартала. Мы с губернатором согласовали все вопросы, чтобы двигаться дальше в соответствии с Указом Президента России о подготовке к празднованию 300-летия Нижнего Тагила и программой «Пятилетка развития».
— На какие проекты вы рассчитываете в бюджете развития?
— Важнее всего — вода. Вы ведь знаете, у нас повторилась неблагоприятная ситуация с Черноисточинским прудом. При этом нужно понимать, что водоочистка, водоподготовка и экологическая реабилитация самого пруда — две разные темы.
Мы работаем над крупной инвестиционной программой по модернизации системы водоснабжения и водоотведения города (концессионное соглашение с Уральской водной компанией на 12,5 млрд рублей — прим. ред.), которая, в принципе, уже поддержана областью. Нам нужно подготовить и подписать все документы как можно быстрее и приступить к ее реализации. Время не ждет.
Еще один важный проект, с которым связано не только решение транспортных проблем, но и развитие инфраструктуры города в будущем, — строительство моста через Тагильский пруд. В бюджете на 2018 год мы уже видим деньги на его проектирование.
Начнем строить школу, или даже две — смотря как деньги распределятся. И тогда мы уже в 2019-м откроем в Нижнем Тагиле первую за последние 20 лет современную школу.
На согласительной комиссии правительство с учетом того, как у нас реализована программа по благоустройству дворов в этом году, поддержало наши заявки на 2018-й. Продолжится работа и по паркам и скверам. Например, новый парк Народный становится уже одним из любимых мест отдыха тагильчан. Первый его этап выполнен на благотворительной основе, в него вложено 80 млн рублей. Губернатор, посмотрев этот объект, пообещал в дальнейшем бюджетную поддержку.
Опять же дороги… То есть по целому ряду проектов предварительные договоренности есть. Еще раз хочу сказать, что губернатором принципиально поддержаны все эти проекты и программы.
— Новый депутатский корпус Нижнего Тагила уже включился в работу над бюджетом?
— По моей инициативе впервые в согласительной комиссии принимали участие председатель думы Алексей Пырин и его заместитель Игорь Базилевич. Я думаю, что это было очень правильно и полезно для города. И результаты предварительных согласований это показали.
— Среди депутатов есть представители крупного тагильского бизнеса, как идет работа с ними?
— Давайте так. Мы не избираем в законодательные и представительные органы власти депутатов от компаний и корпораций. Мы избираем депутатов от жителей. Другое дело, что Тагил, так исторически сложилось, — город с компактным проживанием работников конкретных промышленных предприятий. И получается, что с Дзержинского района в думу идут в основном работники УВЗ, с Гальянки — работники НТМК. Но неверно утверждать, что это «люди от УВЗ», «люди НТМК». Из разных районов и бюджетники шли, и представители малого бизнеса — есть объективный срез по городу.
Сейчас в думе есть некий баланс интересов. И все судьбоносные решения для города — и устав, и другие, — будут приниматься не кем-то единолично в кабинете, а на основе взаимопонимания, взаимоуважения и компромиссов.
— Какие у вас сейчас отношения с градообразующими предприятиями — Уралвагонзаводом, НТМК?
— Чтобы убрать досужие разговоры: после избирательной кампании в думу мы с гендиректором УВЗ [Александром] Потаповым встречались по его инициативе и еще раз констатировали, что цели и задачи у нас общие. Предприятие социально ориентированное, его руководству не безразлично, в каких условиях живут работники. У нас есть совместные проекты. Например, город активно включился в работу по запуску поликлиники Уралвагонзавода — надеюсь, в первом квартале следующего года мы ее запустим.
С НТМК у нас подписано соглашение по строительству моста через Тагильский пруд. Мы и дальше намерены обсуждать, решать и другие важные как для города, так и для комбината вопросы. Например, о санитарно-защитной зоне. Ясность по ней нужна и НТМК, чтобы вводить новые, долгожданные промышленные объекты, — я имею в виду прокатный стан, — и городу, чтобы строить и реконструировать в том районе школы и детские сады.
Нам надо решать вопросы с очисткой промышленных стоков. Здесь тоже должно быть полное взаимопонимание в интересах города и предприятия.
— СМИ активно освещали то, что часть депутатов, которых включали в вашу команду, не получила руководящие посты в думе. Вы с чем это связываете?
— Это надо смотреть, какие СМИ.
— Практически все. Люди же шли в думу как «команда Носова», тот же директор «Тагильского трамвая» Игорь Темнов, другие…
— Директора «Тагильского трамвая» я должен был поддерживать, потому что он был выдвинут на праймериз «Единой России». Мне как секретарю местного отделения партии и члену высшего совета «ЕР» было небезразлично, победит в каком-то округе самовыдвиженец или тот, кто прошел праймериз и кого выдвинула партконференция.
Что касается руководящих постов — не знаю, кто создал миф о том, что проводится та или иная кандидатура. Моя позиция изначально заключалась в том, что в гордуме ни одна группа не должна получить абсолютного большинства и власти.
— Почему?
— Я в Нижнем Тагиле через это уже проходил, в 2004 году. Тогда по моему личному решению команда от НТМК взяла контроль в городской думе. Мы решили главный вопрос для комбината: за счет долгов за тепло получили землю, с нами рассчитались. А дальше наши депутаты работали как обычные представители избирателей.
Считаю, что контроль администрации над думой контрпродуктивен. Должен быть все-таки определенный баланс, представительная и исполнительная власть не должна находиться в одних руках. Поэтому я как глава в процесс выборов председателя гордумы и его заместителя не вмешивался. Сказал депутатам: «Вам работать, меня устроит любое ваше решение».
— Долго в кресло спикера прочили Андрея Ленду. Почему он все же сдал мандат?
— Он мне нужен в администрации — мне его заменить некем. Хотя он активно вел кампанию, на финише мы с ним поговорили и друг друга поняли. Решение принял он сам.
— В тагильских СМИ проходил слух, что вы хотите повысить его до своего первого заместителя. Есть такие планы?
— В принципе, это можно сделать. Но зачем? Первый заместитель должен быть один, и он у меня уже есть. И дело не в названии должности, а в тех полномочиях, которые тебе дали, и в том, как ты ими умеешь пользоваться. Суть должности определяет сам человек.
— Вы неоднократно высказывались против отмены выборов главы Нижнего Тагила. Вы все еще выступаете за прямые выборы?
— Я нигде не выступаю, я только высказываю свое мнение на этот счет — если спрашивают, в том числе и журналисты. Систему надо выстраивать исходя из того, что ты не всегда можешь быть на этом месте, а она должна работать. Для людей, для власти важна стабильность.
В последнее время не было никаких консультаций по отмене прямых выборов главы города, и я считаю, что нельзя каждый год или каждые четыре года менять правила игры. Есть система, и ты либо учишься в ней работать, либо не работаешь.
— Вы сами как смотрите на «советскую систему», когда главу назначает дума?
— Идея, когда глава города нанимается думой, мне вообще непонятна. Тогда он не глава, а сити-менеджер на год-два. Но в этом нет смысла: только начал работать нормально, кому-то «на мозоль наступил» — с тобой контракт расторгают.
Когда ты выбираешься прямым голосованием, у тебя контракт с избирателями. У меня сейчас контракт почти с половиной избирателей Нижнего Тагила. А контракт с 28 депутатами — это уже другое.
Конечно, можно по-разному систему менять — и партийные списки отменить и так далее. Но должны быть устойчивые правила. Сейчас, например, мы готовим по заданию области «Стратегию 2030» — так давайте до 2030 года у себя структуру менять не будем. Стабильность правил и их выполнение — вещь принципиально важная.
— Сейчас Нижний Тагил готовит дорогостоящую концессию по модернизации водного хозяйства с Уральской водной компанией. Ранее по другому аналогичному контракту — по программе «Светлый город» — было разбирательство в УФАС. Могут ли возникнуть аналогичные сложности по новому контракту?
— По «Светлому городу» у нас ставил вопрос не УФАС, а депутат Дмитрий Ионин, который обеспокоился контрактом в Нижнем Тагиле. Но УФАС, кстати, нас тогда поддержало, и время показало, что мы были правы: опыт «Светлого города» предложено распространить на другие муниципалитеты региона.
Что касается концессии по воде, то тут все нужно делать комплексно, иначе ни социального, ни экономического эффекта не будет. Сейчас обсуждается, как это сделать, какие обязательства будут у инвестора. И здесь очень важна поддержка области, концессионное соглашение будет трехсторонним, с ее участием.
— Прибыль концессионера по контракту уже определена?
— Нет, финансовую модель мы еще не видели. Но прибыль в вопросах водоснабжения изначально лимитирована государством — 5%. Плюс там, предположительно, будет заложен процент венгерских банков, которые дают деньги под проект. Если проект все же будет запущен — а пока окончательного решения нет, — то прибыль там будет 15%, не больше.
— На людях это как-то отразится?
— Тариф будет расти в пределах инфляции, как это обычно происходит. А недостающую для оплаты услуг инвестора сумму мы будем компенсировать за счет бюджетных средств. Поэтому населению здесь волноваться не стоит. Но, повторяю, окончательное решение по реализации соглашения еще не принято.
— Если первые объекты появятся в 2019 году, когда изменения почувствуют жители Нижнего Тагила?
— Изменения они почувствуют сразу. У нас появятся станции водоподготовки — и на Верхне-Выйском, и на Черноисточинском водохранилищах, плюс очистные сооружения. Но чтобы эффект был более заметен, надо менять в городе трубы водоснабжения, а это долго и тяжело. Поэтому нам нужно будет определить обязанности инвестора и объяснить всю ситуацию населению. Люди должны понимать, что строительство очистных создает базу для решения проблемы, но трубы надо поменять.
— Сколько труб надо менять?
— По идее, надо менять почти все, износ составляет 70-90%. По экспертной оценке, это стоит около 5 миллиардов рублей. В принципе, не так уж и много.
— Помимо воды, вы видите сейчас в городе возможности для модернизации других отраслей по договору концессии?
— Мы хотим выйти с договором на концессию в рамках перехода на закрытую систему теплоснабжения. Я накануне дал поручение проработать этот вопрос, потому что на этот счет есть постановление правительства РФ, и его надо выполнять.
Если мы будем заниматься сетями, раскапывать улицы, имеет смысл менять сразу все трубы — горячего и холодного водоснабжения, хозбытовой и ливневой канализации. В Дзержинском районе, например, ливневки вообще нет — ее надо сначала проектировать. Если нам удастся все эти концессии заключить, то мы, фактически, получим новый, «подземный» город, с запасом прочности на 50 лет вперед. И решить это можно до 2022–2024 годов.
— По времени это реальные сроки?
— Нужно ставить перед собой сверхсложные задачи, потому что даже их неполное выполнение даст нужный эффект. Например, решил ты пробежать стометровку за 9 секунд, а пробежал за 9,2. Вроде бы задачу не выполнил, но это все равно мировой рекорд — Усэйн Болт отдыхает. Поэтому и нужны долгосрочные программы, та же «Пятилетка развития».
Проблема в том, что мы как бюджетники не можем рисковать деньгами, и нужно очень аккуратно считать все, чтобы иметь возможность рассчитаться с инвесторами. И чтобы не было рисков сворачивать программы.
— Нижний Тагил в этот «потолок» по концессиям еще не уперся?
— Пока нет, но даже если сделать то, что запланировали, — этого будет уже достаточно.
— На праймериз по выборам главы вы дали высокую оценку работе вашего первого заместителя Владислава Пинаева. Вы видите в нем своего преемника?
— Любой руководитель обязан решить две задачи: создать долгосрочный план развития и подготовить себе замену. Если говорить о планировании, у нас готовится «Стратегия 2030», есть программа «Пятилетка развития». Если говорить о замене, то Владислав Юрьевич не зря занимает должность моего первого заместителя. Он работал министром промышленности региона. Сейчас окунулся в муниципальную проблематику. Работает хорошо.
— То есть если вас повысят…
— Могу сразу ответить — я со скалы не прыгал (улыбается).
— … если назначат губернатором…
— На сегодня этот вопрос не стоит вообще.
