Недавно истек срок давности наказания по статье.
Молодой хирург, которого обвиняют в смерти пациентки в Екатеринбурге, после передачи дела в суд так ни разу и не явился на заседание. Наказания для врача родные умершей в больнице пожилой женщины пытаются добиться уже два года. Подробности в материале e1.ru.
85-летняя Хамдуня Гиндулина большую часть жизни прожила под Нижним Тагилом в поселке Левиха и умерла в сентябре 2016 года в 24-й больнице Екатеринбурга. Она попала в отделение травматологии с переломом бедренной кости. Операция, как объяснили родным, была несложная, им пообещали, что через три дня бабушка снова будет на ногах.
Хамдуня Бадеговна вместе с дочкой и младшей внучкой
Но Хамдуня Бадеговна умерла через несколько дней после операции. Как оказалось, ей неправильно провели переливание крови. Пожилую женщину оперировал 27-летний хирург Михаил Тактаулов. 1 сентября его приняли на работу в отделение, и родные уверены, что это была его первая пациентка.
По правилам, всем пожилым пациентам перед операциями проводят переливание крови. Согласно инструкциям Минздрава врач обязан проверить кровь донора и пациента на совместимость. Молодой хирург этого не сделал. Бабушка умерла после осложнений от переливания несовместимой крови. Родным поначалу говорили, что организм просто не принял переливание, но экспертиза установила, что пациентка умерла от посттрансфузионного (гемолитического) шока, то есть осложнения, которое возникает именно при переливании несовместимой крови. Процедура проверки была не до конца соблюдена.
27-летний Михаил Тактаулов был принят на работу в 24-ю больницу за три недели до операции
Врачу предъявили обвинение по статье «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей». Ему грозило либо ограничение свободы на срок до трех лет, либо лишение свободы на тот же срок с лишением права занимать определенные должности.
Весной прокуратура утвердила обвинительное заключение. Начинался судебный процесс. Но врач на суд ни разу не явился.
— Я ни разу не видела врача, из-за которого умерла моя бабушка, — говорит внучка погибшей Юлия Тагильцева. — Он не выходил к нам и в больнице, когда все случилось, вместо него к нам вышла заведующая отделением. За два года он не позвонил нам даже просто по-человечески, не извинился, не сказал: «Сожалею, что так получилось». На каждое судебное заседание адвокат привозил справку, что его подзащитный не может явиться по состоянию здоровья. По предоставленным в суд документам оказалось, что он инвалид с детства, у него есть ортопедические проблемы: одна нога значительно короче другой.
Когда стали назначать судебные заседания, Михаил Тактаулов, судя по документам, получил квоту от Минздрава на проведение операции в Курганском НИИ травматологии и ортопедии имени Илизарова. Ему поставили аппарат Илизарова.
— Выписали его в удовлетворительном состоянии — судя по документам из НИИ, — рассказывает Юлия. — Тем не менее на каждое заседание его адвокат привозит справки от Кировградской больницы, что Тактаулов по состоянию здоровья не может явиться в суд. Он прописан в Кировграде, там же живут и работают его родители. Мама, кстати, медик. Я уверена, что все это, вместе с квотой от Минздрава, сделано намеренно, чтобы увести врача от ответственности, наказания. Он ведь спокойно может прийти в суд на костылях. Видимо, вся позиция защиты была выстроена на том, чтобы тянуть время. И им это, похоже, удалось.
Недавно истек срок давности наказания по этой статье. Но Тактаулов так и не явился на очередное заседание, передав в суд справку через адвоката о том, что здоровье не позволяет прийти.
— Знаете, у меня нет цели отправить этого молодого человека за решетку, — говорит Юлия. — Я просто хочу, чтобы он не работал в медицине. Считаю, что ему там не место. Может, он думает, что раз человек в возрасте, то все равно не жилец, зачем из-за него жизнь портить? Не ему решать сколько человеку жить. Надо отвечать за то, что натворил.
Хамдуня Бодеговна в 85 лет, хотя ей и было тяжеловато ходить из-за больных суставов, помогала родным
Хамдуня Бодеговна — коренная жительница Урала, работала на шахте в поселке Левиха под Нижним Тагилом в цехе нейтрализации руды — всю жизнь занималась тяжелым трудом. В 85 лет, хотя ей и было тяжеловато ходить из-за больных суставов, она помогала родным как могла.
— Моя младшая сестра — инвалид-колясочник. Мама у нас с утра до вечера на работе, она учитель, — рассказала внучка. — Бабушка, с ее добротой и заботой, для сестры была как отдушина, источник жизни, помощи, поддержки. Сестра сейчас весь день одна в четырех стенах...
Адвокат пострадавших считает, что особенно беспомощным выглядит в этой ситуации Чкаловский районный суд.
— Те документы, которые предоставляет Кировградская больница для суда, абсолютно необъяснимы, — комментирует ситуацию адвокат родных погибшей Вадим Каратаев. — Например, в выписке из курганского НИИ четко прописан диагноз, все манипуляции и состояние здоровья пациента. В соответствии с законом, препятствием к участию в заседании является тяжелое заболевание. Речь может идти или об осложнении в послеоперационный период, но в выписке из курганского НИИ про это ничего не говорится. Либо речь идет о каком-либо ином тяжелом заболевании, но оно должно быть или названо, или хотя бы указан код по международной классификации. Но в том, что предоставляет для суда Кировградская больница, нет никаких пояснений, почему подсудимый не может явиться: что с ним, какой конкретно у него диагноз. Просто не может и все — без объяснений. Тем более странной является позиция суда, который все это проглатывает.
Михаил Тактаулов отказался от общения с журналистами. «Без комментариев», — сказал он и положил трубку.
