Управляющий директор ЕВРАЗ НТМК Алексей Кушнарев в интервью ura.ru заявил, что предприятие укладывается во все нормы по вредным веществам, а наличие запаха еще не говорит о выбросах.
«Самая главная наша задача — улучшение экологии. Мы хотим, чтобы воздух над Тагилом был чистым и делаем все возможное для этого. Больше всего замечаний у жителей в адрес Коксохима. Да, к сожалению, он не пахнет розами, есть специфические запахи, однако наличие запаха не значит, что есть вредные выбросы. По замерам мы укладываемся в предельно-допустимые концентрации. Сейчас мы изучаем новые технологи, которые позволяют устранить неприятный запах. В ближайшие 3-5 лет мы намерены выполнить первый этап работ», - заявил Алексей Кушнарев.
Однако непосредственно у территории предприятия, а тем более на нем, нет станций контроля ни Минприроды, ни Уральского гидрометцентра. Но в самом Нижнем Тагиле датчики постоянно фиксируют превышение предельно-допустимых концентраций вредных веществ.
Так в ответе на запрос председателя РОО СО «ЭКОПРАВО» Андрея Волегова от Уральского гидрометцентра сообщается, что по данным исследований и замеров, проведенных ведомством, в период с 30 апреля по 18 июня 2019 года уровень загрязнения атмосферного воздуха Нижнем Тагиле отнесён к категории «повышенный». Таким образом в течение нескольких месяцев в воздухе были превышены ПДК по нескольким элементам.
«Превышения соответствующих значений ПДК: фенола - 1,3 ПДКМ.Р, 6 случаев превышения максимальной разовой ПДК формальдегида: от 1,1 ПДКМ.Р – до 1,6 ПДКмр, случай превышения среднесуточной ПДК (ПДКСС) бензола - 2,0 ПДКС С.; случаи превышения максимальной разовой ПДК этилбензола в среднесуточных концентрациях от 2,1 ПДКС С. - до 4,3 ПДКС С, а также превышение среднемесячной концентрации бенз(а)пирена - 3,8 ПДК», – сообщается на странице Андрея Волегова в Facebook.
Общественник пишет, что после желтых выбросов с Коксохимического предприятия НТМК, в медицинские учреждения стали чаще обращаться родители с детьми-аллергиками.
В июне на Коксохиме произошла очередная авария. На предприятии заявили, что выбросов вредных веществ не было. Однако фото и данные Уральского гидрометцентра говорят об обратном
Жители засыпают официальный сервис мэрии «Городской контроль» жалобами на удушливый запах, кашель и затрудненное дыхание, однако получают лишь отписки, что выбросов не зафиксировано. И не удивительно. Лоббисты от промышленных гигантов постоянно «проталкивают» в правительстве решения об ослаблении норм вредных веществ в воздухе.
Так нынешняя предельно допустимая концентрация метилмеркаптана в воздухе в 60 раз выше показателя, который действовал 10 лет назад, и в 660 раз превышает норматив 1999 года, сообщает Greenpeace Russia. Более того, норма в 1,5-3 раза превышает порог восприятия запаха этого вещества человеком. В 2014-15 гг были увеличены ПДК ряда других загрязняющих атмосферный воздух веществ - например, формальдегида и диоксида азота, частых гостей в воздухе Нижнего Тагила. Неудивительно, что станции контроля фиксируют лишь небольшие превышения.
«При этом, по оценкам российских и зарубежных ученых, уровень риска при концентрации формальдегида на уровне «новой», действующей в настоящее время в России ПДК, не соответствует ни принятым в РФ стандартам риска, ни здравому смыслу», - пишет Greenpeace, напоминая, что фенол, формальдегид, метилмеркаптан - это яды, постоянное вдыхание которых увеличивает интоксикацию организма и способствует снижению иммунитета. Именно из-за этих вредных веществ заболеваемость гриппом и ОРВИ выросла в несколько раз за последние 20 лет.
И даже при таких ослабленных ПДК в Нижнем Тагиле все еще фиксируют превышения. Однако статистика «улучшилась», что позволяет чиновникам, контролирующим органам и руководителям предприятий бросаться красивыми словами, что предельно-допустимые концентрации не превышены и выбросов стало значительно меньше.
Напомним, мэр Нижнего Тагила Владислав Пинаев оказался даже красноречивей директора ЕВРАЗ НТМК Алексея Кушнарева. Градоначальник заявил, что сами тагильчане постами в соцсетях сделали Нижний Тагил самым грязным городом России, а сейчас мы «живём в штате Калифорния, во Флориде, в заповедной зоне».
