Экс-гендиректор «Корпорации „Уралвагонзавод“» Олег Сиенко получил высокую должность в «Русской медной компании» — стал первым вице-президентом. До этого о топ-менеджере, восемь лет отдавшем «УВЗ», не было слышно с момента ухода в отставку в марте 2017 года. Напомним, ранее экс-директору пророчили должность в администрации президента и даже губернаторство.
«Русская медная компания» — российский промышленный холдинг со штаб-квартирой в Екатеринбурге. В структуру входят 11 предприятий горнодобывающего и металлургического профиля на территории Свердловской, Челябинской, Оренбургской, Новгородской областей, а также Казахстана. Председатель совета директоров РМК Игорь Алтушкин
Олег Сиенко дал интервью «URA.RU».
— Олег Викторович, целый год вы были вне повестки и паблика. Дали себе время на сибаритство, хоть месяц побездельничали?
— Нет, не бездельничал вообще. Безделье — опасная болезнь, рановато ею страдать. Занимался разными вопросами, решал проблемы, которые из-за нехватки времени раньше приходилось откладывать.
В конце прошлого года Алтушкин с Сиенко открыли памятник в Крыму
— Очень неожиданно было узнать о вашем назначении в «Русскую медную компанию», а потому раздирает любопытство. Помню, еще в ноябре, описывая установку памятника императору Александру III в Крыму, СМИ называли вас просто «бизнесмен»…
— Была такая история, да. Это хорошо, что так называли.
— И тот памятник как раз с Игорем Алтушкиным [председатель совета директоров РМК] вы и устанавливали — именно тогда появилось предложение о работе?
— Мы давно сотрудничаем. В прошлом году глава компании РМК сделал мне предложение. Честно скажу, я долго был в раздумьях, мы решили, что возвратимся в новом году к этому разговору. Было несколько бесед, и мы сошлись на том, что, наверное, есть время быть взаимополезными друг другу. Так в феврале «мечта сбылась рабочих и крестьян» (цитата из стихотворения Сергея Михалкова).
— Вице-президентов в РМК целых 11. У вас какой конкретно профиль?
— Я первый вице-президент. В компании у каждого свои задачи, и это правильно, ведь наезднику — стремя, охотнику — ружье и никак иначе.
Олегу Сиенко повезло — новый шикарный офис РМК авторства лондонского дизайн-бюро скоро будет достроен
— И в круге ваших обязанностей — захват мира?
— [смеется] Захватить мир, полететь с Илоном Маском на Марс — в число моих задач пока не входит. Круг моих вопросов — это взаимодействие с федеральными органами власти (GR).
— Общение с «небожителями» то есть?
— Нет, с «небожителями» пусть «небожители» и разговаривают. У меня GR и вопросы, связанные с продвижением компании.
— Ну, раз упоминаем федеральные органы власти — то почему не ушли туда? Вас прочили в помощники президента, помню. Вы в кадровом резерве Кремля состоите, я проверил.
— Даже в золотом каком-то, не медном [смеется].
— Вот именно, так почему не политика?
— Резковат я для политики.
РМК за имиджем следит тщательно. По версии Сиенко — это признак руководителя, заглядывающего в перспективу
— Идти в частный бизнес в России не было страшно после госкорпорации с ее регулярной обеспеченностью госзаказом?
— Машиностроение, в котором я работал — труд каторжный. Не было там обеспечения госзаказом — все абсолютно выгрызалось, вырывалось, доказывалось. Когда у тебя более 9000 комплектаторов (поставщиков комплектующих для основной продукции) — понимаешь, как все непросто. РМК выстроила хорошую стратегию по бизнесу, и ее надо дошлифовать, а для этого нужно время. Компания молодая, была создана с нуля и выросла очень серьезно. Если у людей хватило на это сил, энергии, таланта — сделать такую мощную платформу, остальное все прибудет, это вопросы стратегии. Как в добыче: нашел камень, дальше его надо огранить, затем дошлифовать, чтобы блестел ярче — вот последнее как раз сейчас и происходит.
— Физически где планируете чаще находиться? Второй мэр Нижнего Тагила Валентина Исаева в интервью нам упоминала, что вы предпочитали Москву — это выглядело даже как легкий упрек.
— На предыдущей работе я находился там, где было нужно. Сидеть в Нижнем Тагиле при исполнительном директоре и мешать ему работать, а не заниматься продвижением интересов в федеральных органах власти или не присутствовать на ключевых переговорах по экспортным поставкам — это неправильно. Волка кормят ноги, а не берложный образ жизни. Вот и у РМК география широкая, там, где нужно будет — там я и буду.
— Приглашать людей из прежней своей команды, возможно, с кем было особенно комфортно работать, будете или в одиночку дальше?
— Не готов пока говорить, надо осмотреться. Люди набираются под конкретные задачи, а не наоборот.
— Игорь Алтушкин увлекается агрессивными видами спорта: практическая стрельба, единоборства, продвигает бокс, бои без правил, борьбу.
— О чем вы говорите, это же экономика современной России — это постоянная борьба и я этим занимаюсь давно. Так что все эти вещи морально, как минимум, полностью поддерживаю.
— У компании масса социальных проектов, которые она намерена реализовать: в Челябинске — арена, в Екатеринбурге — храм, спортивная академия. В эти вопросы тоже будете погружаться?
— Огромная социальная нагрузка, которую компания взвалила, не взяла, а именно взвалила на себя — это инициатива главы компании. И это ведь большая ответственность: здесь необходимо не только что-то завершить, но и потом содержать — это имидж, который требует постоянного внимания. Если моя помощь в этих вопросах будет нужна, я, конечно, стану и этим заниматься.
— К слову, об имидже. На последнем Иннопроме стенд УВЗ практически исчез — это угол в целом наборе подразделений Ростеха. Стенд РМК, напротив, второй год подряд считается одной из главных достопримечательностей выставки. Вам лично какой вариант сейчас ближе?
— Мне льстит, что мы были первопроходцами со стендом и выставку до небес раскрутили, в том числе с вашей помощью. Все это зависит от взгляда руководителя: кто-то дальше носа не видит, а кто-то смотрит в перспективу. Нужно поддерживать имидж компании, ведь если мощь не показывается — значит, перспектив у предприятия все меньше. Когда компания показывает работу, и люди в нее тогда подтягиваются с соответствующим мышлением, думающие о будущем. Я считаю, мы растили молодежь, которая превращалась в людей с другим уровнем и этапом мышления.
